ШизофренияШизофрения

Шизофрения (от др.-греч. σχίζω — расщеплять, раскалывать и φρήν — ум, рассудок), ранее лат. Dementia praecox («слабоумие преждевременное») — полиморфное психическое расстройство или группа психических расстройств, связанное с распадом процессов мышления и эмоциональных реакций. Шизофренические расстройства в целом отличаются характерными фундаментальными расстройствами мышления и восприятия, а также неадекватным или сниженным аффектом. Наиболее частыми проявлениями болезни являются слуховые галлюцинации, параноидный или фантастический бред либо дезорганизованность речи и мышления на фоне значительной социальной дисфункции и нарушения работоспособности. Многообразие симптоматики породило дебаты о том, является ли шизофрения единым заболеванием или представляет собой диагноз, за которым кроется ряд отдельных синдромов. Эта неоднозначность была отражена при выборе названия: Блейлер использовал множественное число, именуя болезнь шизофрениями. Этимология слова, от «расщепления рассудка», вызывает путаницу — в популярной культуре заболевание смешивают с «раздвоением личности» — неточным наименованием диссоциативного расстройства идентичности. Первое известное ошибочное употребление термина отмечено в статье поэта Т. С. Элиота, опубликованной в 1933 году. Общий риск заболевания, по данным исследований, составляет 0,4—0,6 % (4—6 случаев на 1000 человек). Мужчины и женщины заболевают примерно одинаково часто, но у женщин имеется тенденция к более позднему началу болезни.

Делез Жиль
«Тысяча плато. Капитализм и шизофрения»

Поскольку каждый знает, что язык — это неоднородная вариабельная реальность, то что же тогда означает требование лингвистов раздробить однородную систему, дабы сделать возможным ее научное исследование? Речь идет об извлечении из переменных всех констант или об определении постоянных отношений между переменными (это уже ясно видно в коммутативности у фонологистов). Но научная модель, благодаря которой язык становится объектом исследования, составляет нечто единое с политической моделью, благодаря которой язык по-своему делается однородным, централизуется, стандартизируется, становится языком власти, главным или господствующим языком. Лингвист напрасно пытается сослаться на науку — мол, ничего кроме чистой науки — далеко не первый раз порядок чистой науки используется ради того, чтобы гарантировать требования иного порядка. Что такое грамматическая правильность и знак S, категориальный символ, господствующий над высказываемыми? Он является маркером власти прежде, чем быть синтаксическим маркером, а деревья Хомского устанавливают постоянные отношения между переменными власти. Формирование грамматически правильной фразы — это, для нормального индивида, предпосылка любого подчинения социальным законам. Никто не может отговариваться незнанием грамматики, те же, кто ее игнорирует, годятся для специальных учреждений. Единство языка прежде всего является политическим. Нет языка-основы [langue-mere], а есть лишь захват власти господствующим языком, который иногда выдвигается широким фронтом, а иногда одновременно обрушивается на разные центры. Можно придумать несколько способов, чтобы гомогенизировать, централизовать язык — республиканский образ действий не является с необходимостью тем же, что королевский, но он не менее жесткий. (далее…)

Узлов Н.Д.
«Шизофрения как клинический и культурный феномен»

В 1857 г. шизофрению впервые описал французский психиатр Б. Морель, дав ей название – demence precore. Шизофрения как отдельное заболевание была впервые выделена немецким психиатром Э. Крепелином (1898) под названием «раннее слабоумие» (dеmеnciа ргаесох). Он объединил в общую группу психические расстройства, описываемые как кататония, гебефрения и параноид, проследив судьбу больных с этими нарушениями. У всех из них довольно скоро развивалось своеобразное интеллектуальное снижение, которое на современном психиатрическом языке описывается как дефект. В последующем швейцарский психиатр Э. Блейлер (1911) предложил новый термин для названия этого заболевания – «шизофрения» (греч. shiz? — раскалываю + phr?n — ум, рассудок). Э. Блейлер считал, что для этого заболевания наиболее характерен не исход в слабоумие, а особая диссоциация психических процессов личности, ее специфическое изменение в результате болезненного процесса. Им были выделены первичные и вторичные признаки заболевания. К первичным он относил утрату больным социальных контактов (аутизм), обеднение эмоциональности, расщепление психики (особые нарушения мышления, диссоциация между различными психическими проявлениями и т. д. ). Все эти психические нарушения квалифицировались как изменение личности по шизофреническому типу. В диагностике шизофрении этим изменениям придавалось решающее значение. Другие психические отклонения были определены Е. Блейлером как вторичные, дополнительные. Они проявляются сенестопатиями, иллюзиями, галлюцинациями, бредовыми идеями, онейроидными, кататоническими расстройствами и др. Первичные нарушения при шизофрении описываются также как негативные (дефицитарные), отражающие выпадение или извращение функций, которые есть в норме. К позитивным (продуктивным) расстройствам относятся дополнительные (вторичные) при-знаки, отсутствующие у нормального человека. Соотношение позитивных и негативных симптомов, их представленность зависит от тяжести заболевания, скорости его протекания, поступательности развития (прогредиентности). Наиболее злокачественные формы шизофрении, как правило, манифестируют в детском, подростковом и юношеском возрасте, они быстро приводят к формированию эмоционально-волевого и интеллектуального дефекта. Существуют также формы заболевания с относительно мягким (т. н. рекуррентная или волнообразно протекающая шизофрения) и приступообразным течением, когда отдельные приступы (шубы) могут чередоваться с более-менее длительными ремиссиями (светлыми промежутками). (далее…)

Крохалев Г.П.
«Шизофрения — информационный психоз»

Так называемое шизоидное состояние — это двойственное состояние восприятия окружающего мира, точнее, разрыв между восприятием энергетического тела и способностью сознания это осознать на уровне разума. Человек при рождении в своем генетическом иоле получает сведения о возможностях, незнакомых его разуму. В результате на каком-то «пункте» или происшествии (чаше всего стрессового характера) у него проявляется возможность контакта с НЕВИДИМЫМ МИРОМ! Но он не способен это осознать, это его пугает, усугубляя тем самым его состояние. Раз начавшиеся проявляться возможности развиваются как джин, выпушенный из бутылки. Но они все более и более запутывают разум несчастного. Он пытается объяснить себе незнакомое, пользуясь собственным жизненным опытом и опытом окружающих. При этом общая агрессивность, как основная форма взаимоотношений между людьми, играет первую роль. И вот рождается состояние стресса и вытекающее из него ощущение угрозы себе — создается мания преследования. Л форма проявления у каждого может быть индивидуальна.  Шизофреническое состояние даже в его сильно запущенной форме нельзя считать болезненным. Это лишь, как уже сказано, невозможность индивидуума самому осознать происходящее с ним на основании его жизненного опыта.  Практически это просто рано начавшаяся «работа» энергетического тела человека при еще не подросшем сознании. Как правило, это идет до установления плотного контакта самого с собой (я с Я). При этом у таких «больных» может быть сильно развита интуиция, т. к. «сведения» из НЕВИДИМОГО МИРА поступают к ним хоть и неосознанными, но все же достаточно впечатляющими. Особенно часто это проявляется в «ясновидении», которое и создает зрительные образы, такие же реальные для них, как и другая обычная окружающая их действительность. А неумение объяснить самим себе происходящее (в силу неразвившегося еще сознания) приводит к тому, что вместо того, чтобы осознать и тем самым выйти из этого состояния, они попадают в цепи, создаваемые стрессом и непониманием рассудком! И они толкают их все глубже и глубже в яму безумия. (далее…)

Делез Жиль
«Анти-Эдип. Капитализм и шизофрения»

Постоянное производство самого производства, привитие производства к продукту, составляет свойство машин для первичного производства. На картине Ричарда Линднера «Мальчик с машиной» изображен огромный, раздувшийся ребенок, прививший себе, запускающий одну из маленьких машин желания в большой социальной технической машине.  Из производства следует продукт как часть тождества продукт/производство. Эго тождество образует третий термин в линейной серии, это как бы огромный недифференцированный объект. Все на мгновение останавливается, застывает (потом все снова заработает). В каком-то смысле больше хотелось бы, чтобы ничто не работало, не функционировало: не рождаться, остановить колесо рождений, остаться без рта для сосания, без ануса для испражнения. Достаточно ли повреждены машины, достаточное ли число деталей от них отвалилось, чтобы они превратились сами и нас превратили в ничто? Видимо, для этого потоки энергии еще слишком связаны, частичные объекты еще слишком органичны… Наш организм создаваем машинами желания, но в лоне этого производства, в самом этом производстве тело страдает от такого устройства, страдает от того, что оно не организовано по-другому, что оно вообще организовано… Автоматы перестают работать, из них вываливается составлявшая их неорганизованная масса. Полное тело без органов непродуктивно, стерильно, непорождено, непотребляемо. Бесформенное и бесструктурное, оно было обнаружено на своем месте Антоненом Арто. Инстинкт смерти – вот его название, а смерть может быть смоделирована. Но желание желает также этого, смерти, потому что полное тело смерти является его неподвижным двигателем, как оно желает жизни, потому что органы жизни представляют собой его working machine [Работающая машины (англ. ) – Прим. перев. ]. Не нужно спрашивать себя, как все это вместе работает: сам этот вопрос – продукт абстракции. Машины желания работают исключительно в поврежденном состоянии, бесконечно ломаясь. Президент Шребер долгое время жил без живота, без кишок, почти без легких… без мочевого пузыря; иногда он питался частями своей гортани и т. д. Тело без органов непродуктивно, но оно, тем не менее, производится на своем месте и в свое время в процессе коннективного синтеза, производится в качестве тождества производства и продукта… Тело без органов не является свидетелем изначального ничто, точнее, является им не более, чем остальная часть утраченной целостности. Прежде всего это не проекция, у него нет ничего общего с собственно телом или с образом тела. Это тело без образа.  Непродуктивное, оно существует там, где производится, в третьем времени бинарнолинейной серии. Оно постоянно вновь вводится в производство… Полное тело без органов составляет часть антипроизводства. Но это еще одно свойство продуктивного или коннективного синтеза: подсоединять производство к антипроизводству, к элементу антипроизводства. (далее…)

Болдырева С.А.
«Рисунки детей дошкольного возраста, больных шизофренией»

Изучение изобразительной деятельности детей имеет большую историю и различные теории, начиная с рассмотрения рисунка как средства педагогического воздействия и кончая признанием за ним серьезного диагностического и прогностического значения.  В творчестве ребенка отражается его внутренний мир: настроение, переживания, фантазии, влечения, которые он не всегда сам осознает и не всегда высказывает. Для ребенка рисунок является формой выражения мыслей, представлений об окружающей действительности, эмоциональных переживаний. Посредством рисунка устанавливается контакт при наличии замкнутости, аутистических и негативистических тенденций у больных детей, которые либо сами мало говорят, либо не хотят обсуждать свои переживания. «Рисунок ребенка,— писал Оарагёде,— это его душа, мыложенная на бумаге».  Рисование по сравнению с речью имеет то ценное и бесспорное преимущество, что является «интернациональным языком», доступным и понятным каждому человеку.  Художественное творчество детей представляет интерес не только для педагогов и искусствоведов, но и для психологов, педиатров, психоневрологов, дефектологов. Несмотря на то, что анализ творчества ребенка может многое дать для понимания его внутренних переживаний и служить диагностическим целям, этому вопросу уделяется недостаточно внимания при психических заболеваниях, в частности при шизофрении. Рисунки детей, заболевших шизофренией в дошкольном возрасте, вообще не изучены. Специальных публикаций по этому вопросу в отечественной и доступной зарубежной литературе мы не встретили. Данная монография посвящена изучению рисунков больных шизофренией детей дошкольного возраста. Рассматриваются вопросы лечебно-коррекционной работы с больными детьми на основании изучения их творчества. Разработка методов и приемов коррекции невозможна в отрыве от изучения особенностей творчества больных и сравнительного анализа со здоровыми детьми. Проводится сопоставление творчества больных с рисунками контрольной группы— здоровых детей того же возраста. Обращается внимание на своеобразие изобразительного творчества при шизофрении, его диагностическую значимость и возможности педагогического воздействия.  Исследование изобразительной деятельности больных детей, и их психических особенностей открывает новые, совершенно не освещенные в литературе пути лечебно-коррекционной работы. Методы и приемы этой работы во многом определяются клинической картиной заболевания и особенностями творчества больных. Систематические занятия с детьми способствуют установлению контакта с ними, частично преодолению аутизма, внесению корректив в их творчество и поведение. Занятия по заданию отвлекают детей от болезненных переживаний и односторонних интересов. Вместе с элементарным обучением грамоте они развивают познавательную деятельность. (далее…)

Хелл Д., Фишер-Фельтен
«Шизофрении. Основы понимания и помощь в ориентировке»

Подобно тому как больные шизофренией воспринимают свои мысли как частично им не принадлежащие, а заложенные в них извне, точно так же они могут ощущать чуждыми отдельные части своего тела. И это позволяет им сделать вывод, что отдельные части тела присоединены к ним извне. Одни больные чувствуют себя автоматами, управляемыми на расстоянии. Другие ощущают, что в их голове помещен какой-то механизм. Тогда им представляется, что они утратили контроль над своим телом (так же как частично утратили контроль над своими мыслями). В начальный период болезни больные шизофренией часто страдают от того, что, как показывает следующий пример, теряют уверенность в том, самостоятельно ли они совершают какие-либо действия или кто-то другой управляет их членами. (далее…)

Смулевич А.Б.
«Малопрогредиентная шизофрения и пограничные состояния»

При изучении пограничных психических расстройств внимание уделяется преимущественно клиническим проявлениям конституциональной (психопатии) и психогенно обусловленной (неврозы, реактивные психозы) патологии. К пограничным расстройствам относят также патологические развития, в генезе которых соучаствуют в различных соотношениях конституциональные факторы с ситуационными и другими неблагоприятными воздействиями. В то же время рассмотрению взаимосвязей пограничных состояний с кругом эндогенных заболеваний (и особенно — с их неманифестными формами) отводится более скромное место, хотя именно по поводу «стыка» этих областей психической патологии в современной психиатрии продолжается дискуссия, предметом которой служат не только конкретные вопросы дифференциальной диагностики, прогноза и терапии, имеющие непосредственное отношение к практической деятельности психиатра, но и наиболее общие теоретические проблемы здоровья и болезни, nosos et pathos. Nosos — болезненный процесс; pathos — порок, отклонение развития, стойкие изменения, возникшие в результате болезненного процесса.  Актуальность изучения клинических корреляций между пограничными психическими расстройствами и патологией эндогенно-процессуального происхождения очевидна. Однако исследование этой проблемы сопряжено со значительными сложностями и требует разработки последовательных и четких позиций по целому ряду узловых вопросов пограничной («малой») психиатрии. Взяться за решение поставленной задачи автору позволили не только собственный многолетний опыт работы в этой области, но и возможность пользоваться при клиническом исследовании и научном анализе консультациями крупных отечественных психиатров — А.  В.  Снежневского, Р.  А.  Наджарова, Д.  Е.  Мелехова, В.  М.  Морозова. (далее…)

Эй Анри
«Шизофрения»

Больная поет на концерте в доме для умалишенных, но поет слишком долго, публика начинает шуметь, она продолжает и, наконец закончив, удовлетворенная успехом, возвращается на свое место. Скольких ораторов, не умеющих остановиться и безжалостно продолжающих речь, не замечая шума личных разговоров, мы слышали! Другая больная ежедневно пишет письма, хоть ее и уверяют, что их не отправляют. Имеем два аналогичных объекта: один из них бредит тем, что получает ответы «оккультным путем» по радио и верит, что письма, тем не менее, передаются, другой — настойчиво требующий внимания больной, страдающий ипохондрией, который, разочаровавшись в возможности заставить себя слушать, развлекается писанием бесконечных жалоб. Некая больная, страдающая шизофренией, настойчиво зовет мать, но когда та приходит, не хочет признавать ее: «Мадам, вы так похожи на мою мать, но вы не моя мать». В этом случае современное восприятие лишено аффективной активации, а предшествующее представление о матери в начале болезни сохранило свой аффективный коэффициент. И так далее в каждом отдельном случае.  Если аутизм Блейлера — всего лишь бред, и даже более, чем само по себе психическое заболевание, как справедливо замечает Минковский, то как же случилось, что он приобрел такое экспликативное значение и стал — по крайней мере для вторичных симптомов — своеобразным критерием болезни? Потому что в момент, когда Блейлер закончил свою книгу, мы признавали Р. Д. по типу Крепелина до 1912 года, который понимал то, что впоследствии превратилось в парафрении. Р. Д. того времени составляли огромную группу, включающую почти все функциональные психозы. Чтобы подобрать для всех этих разнородных синдромов единую характеристику, нужно было обратиться к крайне обобщенному понятию, а что-либо иное, нежели эволюция к хронологичности или определение психического заболевания как такового, выявить было невозможно. Блейлеру тем более просто было остановиться на аутизме, что в Р. Д. и парафрениях память и некоторые свойства разума остаются незатронутыми и часто психические функции указывают на их устойчивость через преходящие, но впечатляющие проявления. Существовала лишь одна сложность: все прочие болезни, от которых лечили в домах умалишенных, должны были логически войти в шизофрению. Это-то почти и произошло, поскольку практически во всех психических заболеваниях Блейлер признает шизофренический компонент, определяемый через аутизм, но ссылается на различную его интенсивность; помимо шизофрении, аутизм сопровождает и другие заболевания. Почему? Потому что для других болезней легко найти критерий: деменция истинная, алкогольная, сифилитическая, сенильная и т. д. Для депрессивного маньяка можно было вывести характеристику столь же общую, что и аутизм: преувеличение или избыточная устойчивость аффективной реакции. В остальном отдельные сложности диагностики больного, страдающего маниакальной депрессией, и больных шизофренией до такой степени убедительно свидетельствуют о непрочности психологических характеристик, что Кречмер и те психиатры, которые преувеличивают и трансформируют тенденцию Блейлера в направлении психопатических конституций, увидев больного, более не задаются вопросом: «Этот больной страдает маниакальной депрессией или шизофренией?», но думают: «Какова доля циклотимии, какова — шизофрении?». (далее…)

Лонгинова С.В.
«Исследование мышления больных шизофренией методом пиктограмм»

Как известно, экспериментальная методика пиктограмм направлена на исследование опосредованного запоминания. Этот метод основан на положениях отечественной психологичес­кой теории (Л. С. Выготский, А. Р. Лурия, А. Н. Леонтьев) об опосредованном характере психических актов человека. Сама же методика пиктограмм предложена впервые в Советском Со­юзе А. Р. Лурией, она широко применяется в отечественной пси­хиатрии и вошла даже в последний учебник психиатрии. Впервые Г. В. Биренбаум использовала ее для анализа мыш­ления больных. Чрезвычайно ценные данные ее исследования превратились теперь в библиографическую редкость. Однако сама методика широко применяется в патопсихологии имен­но для исследования мышления (Б. В. Зейгарник, С. Я. Рубин­штейн и др. ).  Задача исследования. Теоретическая задача исследования заключалась в попытке подвергнуть психологическому анали­зу те особенности мышления, которые в психиатрии обознача­ются как «причудливость», а иногда даже как «разорванность» ассоциаций.   Нашей задачей в данной работе было исследование мыш­ления больных с помощью метода пиктограмм. Особенность на­шей работы заключалась в тщательном анализе содержания. (далее…)

Пантелеева и др.
«Гебоидная шизофрения»

Проблема нозологического единства шизофрении тесно связана с изучением всего многообразия ее клинических проявлений и во многом зависит от исследования закономерностей, свойственных ее атипичным формам. В процессе изучения шизофрении выявляется все большее разнообразие ее клинических вариантов в зависимости от различных факторов. Решающими в этом отношении выступают формы течения заболевания, но не меньшее значение имеет возраст, в котором болезнь развивается. Одним из важных вопросов при этом является роль пубертатного возраста как этапа биологического развития, создающего часто условия для возникновения или обострения заболевания. В связи с этим представляет большой интерес изучение возникающих в юности таких шизофренических процессов, где проявления болезни ближе всего совпадают со свойственными этому переходному возрасту психическими признаками. Это, в частности, касается гебоидных состояний при шизофрении, которые и являются предметом нашего исследования. В области психиатрии юношеского возраста одной из наиболее трудных проблем является ранняя диагностика и прогноз шизофрении, дебютирующей гебоидными расстройствами. Будучи по своим проявлениям весьма близким к наиболее типичным признакам кризовых, пубертатных картин, этот синдром может нести в себе разные прогностические тенденции. В дальнейшем в одних случаях заболевание протекает относительно благоприятно в форме юношеской малопрогредиентной гебоидной шизофрении (гебоидофрении), в других, напротив, приобретает психотический характер и протекает в рамках психотических форм юношеской шизофрении.  До настоящего времени остаются недостаточно освещенными вопросы, что же представляют собой случаи шизофрении, симптоматика которых исчерпывается гебоидны-1 ми расстройствами, каково в этих случаях взаимоотношение между болезнью и процессами нормального физиологического развития, какова дальнейшая судьба гебоидных состояний. Теоретически важным представляется также выяснить, имеются ли какие-либо отличия в закономерностях развития шизофрении с гебоидными состояниями от закономерностей эволюции форм шизофрении и каковы условия возникновения этой формы заболевания. Кроме того, точное знание клинического течения и особенностей протекания шизофрении с гебоидными проявлениями весьма важно и в практическом отношении, в частности для решения вопроса о прогностическом значении гебоидных состояний при шизофрении. Насущность изучения гебоидофрении обусловливается также необходимостью отграничения этих состояний от сходных проявлений непроцессуального характера. (далее…)