Лобсанг РампаЛобсанг Рампа

Лобсанг Рампа — буддиский монах и доктор медицины. Один из известнейших писателей жанра эзотерика XX века. Согласно автобиографической книги «Третий глаз», Лобсанг Рампа происходит из очень влиятельного тибетского рода, одного из самых уважаемых в Лхасе, столице Тибета. Отец был одним из лидеров Тибетского правительства, мать занималась управлением домашними делами. Согласно тибетскому обычаю, в 7-летнем возрасте автор получил от астрологов пророчество (было предсказано: после суровых испытаний в семь лет он поступит в монастырь, где получит профессию монаха-хирурга. Его ожидают жестокие страдания, затем он покинет родину и будет жить среди чужих, странных людей. Он потеряет всё, начнёт всё сначала, и в конце жизни его ожидает большой успех), в соответствии с которым Лобсанг Рампа был отдан в ламаистский храм медицины под названием чакпори, где его попечителем стал Далай-Лама тринадцатый. Там под руководством своего наставника и других учителей храма он воспитывался как священник-врач, осваивал медицину, хирургию, астрологию и другие науки. Через некоторое время, когда Лобсанг проходит все этапы от абсолютного новичка до Ламы настоятеля монастыря, он отправляется в Китай, а затем в западные страны по своему жизненному пути. В 1960-х годах, из-за проблем со здоровьем, он переехал на постоянное место жительства в Канаду. Он, его жена и приемная дочь (которая также была и его секретарем), стали канадскими гражданами в 1973 году. Лобсанг Рампа умер в Калгари 25 января 1981 года.

Рамта
«Жемчужина Древней Мудрости»

И я приготовился сражаться с Непознанным Богом, потому что я ненавидел его. Я ненавидел человечество. И я выбрал высокую гору, что виднелась вдалеке, очень таинственное место, куда я мог взобраться, чтобы поговорить с Непознанным Богом и высказать ему свою ненависть за его несправедливость. И я начал свое путешествие. Я убежал из своей лачуги. И вот вдалеке возвышалась гора, которую я едва мог различить. И путешествие мое заняло 90 дней — девяносто дней, что я питался саранчой, корнями и муравейниками, — по истечении которых я нашел эту гору. Если Бог есть, он должен жить там, над всеми нами, потому что те, кто правил нашей землей, жили над нами. И вот я искал его. Но там не было ничего, кроме пронизывающего холода. И я плакал в сердцах, пока мои слезы, замерзнув, не превратились в свидетеля моего страдания. «Я — человек. Почему же у меня нет человеческого достоинства?» — я искренне желал смерти. А вместо этого прекрасная женщина дала мне огромный меч, сказав, что я должен победить себя.  Я спустился с горы, что записано в индусской истории как Ужасный День Рама. На гору взошел мальчик — спустился с нее мужчина. Я осадил с могучим мечом город Онай. И они были совсем не готовы к этому,  потому что не знали сражений, и я поверг их. И рабочие из полей, потомки лемурийцев, последовали за мной в город, и они образовали огромную армию. (далее…)

Рампа Лобсанг
«Шафранная мантия»

Странные тени струились перед моим беззаботным взором, колыхаясь в сознании, словно разноцветные фантомы из какого-то дале­кого прекрасного мира. Испещренная солнцем поверхность воды свер­кала совсем близко у моего лица.  Я осторожно опустил руку, наблюдая за пришедшими в движение небольшими ленивыми волнами, и, прищурясь, всматривался в глуби­ну. Вот именно этот большой старый камень — здесь она и живет. Она уже плывет поприветствовать меня. Я неспешно прикоснулся пальцами к замершей рыбине. Она лишь медленно шевелила плавниками, стара­ясь удержаться возле моей руки. Мы были старыми друзьями. Я часто приходил сюда, бросал в воду кусочки корма, а затем гладил ее. У нас с ней было полное взаимопони­мание, возникающее между существами, у которых нет никакого страха друг перед другом. В то время я даже не знал, что рыбу можно есть. Буддисты никогда не отнимают жизнь и никогда не приносят стра­даний другим.  Я глубоко вздохнул и опустил голову в воду, пытаясь тщательнее рассмотреть этот иной, волшебный мир. Я чувствовал себя богом, разг­лядывающим бесконечно разнообразные формы жизни. Длинные во­доросли едва заметно колыхались в прозрачном потоке. Крепкие под­водные растения стояли прямо, словно громадные деревья в загадочном лесу. По дну, как змеи, причудливо извивались полоски песка. Они были окаймлены бледно-зелеными водорослями, превращавшими все вокруг в подобие хорошо ухоженной лужайки. (далее…)

Рампа Лобсанг
«Тринадцатая свеча»

По улице промчался запоздалый автобус, унося домой ночных убор­щиков офисов. Вдалеке величественно прогрохотал поезд с тяжелым гру­зом автомобилей, мерно покачивающихся с легким дребезжанием над рельсами сортировочной станции. Взвыла сирена, то ли полицейская, то ли скорой помощи. Мод, глубоко погрузившейся в книгу, не было до этого никакого дела. С ратуши раздался бой курантов, возвещавших наступле­ние утра. Наконец погасло окно в комнате у Марты. Вскоре и Мод выклю­чила свет в гостиной и на короткое мгновение он вспыхнул в окне ее спальни. Звон посуды раннего молочника нарушил мирную сцену. Вскоре поя­вились дворники с тележками и снова нарушили тишину лязгом металла. По улице пронеслись первые автобусы с зевающими рабочими. Из труб стали вздыматься струйки дыма. Двери домов ненадолго открывались и быстро захлопывались за людьми, которые начинали новую гонку, сорев­нуясь с временем и поездами.  Наконец красные жалюзи в спальне у Марты так яростно взлетели вверх, что шнурок зашелся в неистовом танце. Марта с испуганным, при­пухшим от сна лицом, тупо уставилась на равнодушный мир. Волосы, туго накрученные на бигуди, придавали ей дикий и неаккуратный вид, а прос­торная фланелевая ночная рубаха подчеркивала внушительные размеры и более чем щедрые дары природы. Чуть позже дверь дома О’Хаггис медлен­но отворилась и чья-то рука потянулась за бутылкой молока, оставленной на ступеньках молочником. После долгой паузы дверь снова отворилась, и на этот раз на пороге появилась Мод в полосатом домашнем халате. Уста­лым движением она вытряхнула коврик, самозабвенно зевнула и снова скрылась в тишине своей обители. (далее…)

Рампа Лобсанг
«Три жизни»

Затем подъезжает машина — мы называем это машиной, хотя на деле это маленький грузовик (знаете такие?) — и он поднимает эти тачки и высыпает из них всю эту гадость. И когда тачка пустая, я должен начинать все снова. Это работа, которая никогда не кончается — пашешь день-деньской. Изо дня в день без остановки. Никогда не знаешь, когда мимо будет проезжать человек из Совета на своем большом шикарном «кадиллаке». И если мы в это время не будем махать метлой, ну тогда, я думаю, он пойдет к кому-то там в Совете и оттуда явится кто-то и устроит разгон моему Шефу, а мой Шеф явится сюда и устроит разгон мне. Он всегда говорит, что я не должен беспо­коиться о том, чтобы работа была выполнена, — налогоплательщик никогда не будет знать об этом. Но мы должны всегда создавать видимость работы — постоянно гнуть спину». Молигрубер огляделся по сторонам, легонько взмахнул своей метлой, вытер нос правым рукавом с устрашающим звуком, а затем заявил: «Вот что я еще скажу вам, мистер, никогда Бог не спускался сюда, чтобы подмести за меня улицу, хотя мне спину ломит оттого, что я все время горбачусь, чтобы убрать всю ту грязь, которую остав­ляют за собой люди. Вы никогда не поверите, что за вещицы я подби­раю здесь, на своем участке — колготки, а также все остальное, — такое, что вы никогда бы не поверили, что оно может валяться прямо у вас под ногами. Но как я уже говорил вам, Бог никогда не спускался с небес, чтобы подмести здесь немного за меня, никогда он не подби­рал с дороги мусор за меня. Это все делаю я — бедный и честный я. Да, ваш слуга покорный, который не может подыскать себе работенки получше». (далее…)

Рампа Лобсанг
«Сумерки»

Старый серый самолет мягко парил в полуденном небе. Много лет назад он был Королем Путешествий и с честью носил это гордое имя. Ему покорялись воздушные трассы всего мира. Он побывал во всех уголках земного шара, сопровождая Человека в путешествиях. На его борту побывало множество людей — и богатые коммерсанты, и звезды театра и кино. В те дни пролететь на таком самолете считалось очень престижным. Теперь он стал старым и потрепанным — реликт ушедшего века. Из-за сумасшедшего желания людей передвигаться все быстрее и быстрее, его вытеснили гремящие реактивные самолеты. Но зачем? Что люди собираются ДЕЛАТЬ с «сэкономленным» временем? Cтарые двойняшки-двигатели тихо жужжали, этот приятный звук делал их похожими на гигантских пчел. Самолет совершал свой обычный рейсовый перелет из Ванкувера в Калгари. Быть может, на следующей неделе он полетит в Северную Землю, где температура намного ниже нуля, а из-за яркого снега можно лететь только вслепую. Может быть, на следующей неделе он повезет в далекие пески искателей нефти, стремя­щихся найти все больше и больше источников энергии для помешанной на энергии страны, для помешанного на энергии мира. Однако сейчас бывший Король Воздуха — лишь челночный самолет, бедная старая кляча, удовлетворяющая прихоти любого клиента, решившегося рас­статься с несколькими долларами. (далее…)

Рампа Лобсанг
«Пещеры древних»

Был теплый вечер. Удивительно теплый и приятный для этого вре­мени года. Сладковатый аромат ладана, медленно распространяясь в воздухе, навевал спокойствие. Вдали, за высокой стеной Гималаев, в триумфальном сиянии садилось солнце. Оно окрашивало вершины гор в кроваво-красные тона, словно предсказывая грядущие кровавые события в Тибете. Удлиненные тени пиков-близнецов Поталы и Чакпори нетороп­ливо ползли в сторону Лхасы. Справа под ними запоздалый караван торговцев из Индии держал путь к Парго-Калинг, или Западным Вра­там. Последний из благочестивых странников с неподобающей для этих людей торопливостью, как бы боясь быстро надвигающейся бар­хатной темноты, бежал по Лингкорской дороге.  Кай-Чу, или Счастливая Река, с радостным журчанием текла по бесконечному пути к морю. Она рассыпалась тысячью маленьких солнц, отдавая дань уходящему дню. Лхаса слабо мерцала золотыми отблесками масляных ламп. Из монастыря у подножия Поталы труба возвещала об окончании дня; ее звуки, отражаемые от скал, прокатив­шись эхом по всей долине, возвращались совсем другими. (далее…)

Рампа Лобсанг
«Отшельник»

Час спустя молодой монах сидел перед старцем, слушая историю, настолько необыкновенную, что она захватила его целиком. Это была история, которая послужила основой для всех религий, всех волшебных сказок и всех легенд на всем белом свете. История, которую замалчивали священники и «ученые», верой и правдой служащие своим властям еще со времен племенного строя. Солнечные лучи мягко пробивались сквозь листву, окаймлявшую вход в пещеру, ярко вспыхивая на металлических вкраплениях ее камен¬ных стен. Воздух слегка прогрелся, и слабая дымка появилась над поверхностью озера. Громко щебетали немногочисленные птицы, обсуждая нескончаемые проблемы поиска пищи на скудных клочках земли. Высоко в небе в восходящем воздушном потоке парил одинокий гриф, взмывая и опускаясь на своих широко распростертых крыльях, пока его глаза зорко осматривали почти безжизненную местность в поисках умерших или умирающих животных. Убедившись, что здесь он ничего не найдет, он с пронзительным криком устремился прочь в поисках более благоприятных мест. Старый отшельник сидел прямо и неподвижно, его тощую фигуру покрывали только остатки золотистой мантии. Правда, она уже не была золотистой, солнечные лучи выбелили ее до слабого желтовато-коричневого цвета, оставив желтые полосы в тех местах, где ниспадающие складки слегка защищали ее от безжалостных лучей. Его высокие острые скулы были туго обтянуты кожей и их покрывала восковая бледность, столь типичная для тех, кто не часто выходит на свет. Его ноги были босы, и все его имущество составляли чаша, молитвенное колесо, да еще запасная мантия, тоже давно превратившаяся в лохмотья. И ничего больше, ничего в целом мире. (далее…)

Рампа Лобсанг
«Огонь Свечи»

Слабое мерцание четырнадцати маленьких Свечей светит миру, принося огромному числу людей крупицу Света астрального познания.  Меркнет солнечный свет. Конец Дня близок. Мрак коммунизма с неумолимым коварством все стремительнее захватывает мир.  Вскоре Свет Свободы на какое-то время угаснет, оставив челове­чество раздумывать над утраченными возможностями и сожалеть об оставленных без внимания предостережениях. Но и в самый мрачный час огоньки маленьких Свечей будут давать надежду поверженному миру. Этот самый мрачный час нас­тупает незадолго до рассвета, и время его еще не пришло.  Горе и отчаяние под гнетом захвативших власть злых людей станут легче от осознания, что рано или поздно всем страданиям придет конец и Солнце воссияет снова.  Огонь Свечи одним может даровать просветление, другим — надежду. Солнечный свет уступает тьме, тьма отступает перед солн­цем, но и в самом беспросветном мраке Свеча может указать путь. (далее…)

Рампа Лобсанг
«Мудрость древних»

Многим людям нужны звучные слова. Но как часто эти Звучные Слова мешают читателю понять то, чем желает поделиться с ним писатель!  Я люблю выражаться просто. Ведь при этом намного легче излагать материал и понимать изложенное. В конце концов, взяв в руки книгу на английском или испанском языке, ты не ожидаешь встретить там много санскритских или китайских слов. Тем не менее некоторым людям нравит­ся использовать Звучные Слова. Работая над этой книгой, я искренне стремился создать словарь изб­ранных эзотерических терминов, который даст тебе возможность проник­нуть в подробности смысла некоторых важных понятий. Иногда я ограни­чивался лишь несколькими соображениями по поводу того или иного слова, потому что полное объяснение значения термина могло бы соста­вить целую монографию.  Монографию? Однако зачем нужна монография? Короткая словарная статья во многих случаях содержит все, что тебе нужно знать!  А теперь давай перейдем к нашему небольшому словарю, потому что именно он сейчас интересует тебя. Будем считать, что это и есть конец предисловия, которое я задумал для того, чтобы ввести тебя в курс дела. Начнем с буквы А. Я не смог вспомнить ни одного слова, которое по алфавиту шло бы раньше, и поэтому первым мы рассмотрим понятие (далее…)

Рампа Лобсанг
«История Рампы»

Долгими месяцами облеченные наивысшим доверием ламы, взяв на себя труд носильщиков бесценного груза, отмеряли в тяжких переходах сотни миль от Лхасы, унося древние Тайны туда, где они вечно будут храниться в надежном укрытии от китайских вандалов и их приспешни­ков — тибетских коммунистов. Сюда же, в самое сердце гор, ценой неимо­верных трудов и страданий были доставлены Золотые Изваяния прежних Инкарнаций, где они снова стали предметом поклонения. Священные Реликвии, древнейшие рукописи и наиболее почитаемые и ученые свя­щеннослужители также находились здесь в безопасном укрытии. Многие годы, обладая полным знанием о грядущем вторжении Китая, преданные делу настоятели монастырей время от времени тайно собирались на тор­жественные встречи, чтобы испытать и отобрать тех, кто отправится в дальний путь к Новому Дому. Один за другим священники подвергались испытаниям — причем не имели значения ни их познания, ни прошлое, — чтобы отобрать лишь лучших и наиболее совершенных духовно. Людей, чья подготовка и вера были таковы, что они выдержали бы самые страш­ные пытки от рук китайцев, не выдав жизненно важных сведений. Вот так из оккупированной коммунистами Лхасы они пришли в свой новый дом. Ни один самолет с военным грузом не смог бы залететь так высоко. Никакие вражеские войска не выжили бы в этих безводных краях, лишенных почвы, каменистых, с предательски шаткими скалами и развер­стыми пропастями. Края эти расположены так высоко, так бедны кисло­родом, что дышать там могут одни лишь закаленные горцы. Наконец здесь, в этом горном святилище, наступил Мир. Мир для трудов во имя будущего, для сохранения Древнего Знания, для подготовки к той поре, когда Тибет восстанет и освободится от агрессора. (далее…)